У этой жительницы Новоселья два дня рождения. И вот, почему

Валентина Вергейчик родилась в 1937 году в Червеньском районе 9-й по счету. Но ее семье не суждено было жить долго и счастливо: четверо братьев и сестер не выжили, как и отец, – его расстреляли. Да что и говорить, саму ее жизнь уже можно считать чудом, ведь она несколько раз чуть не оборвалась.

Отца своего жительница Новоселья вспоминает на протяжении всей нашей встречи с особым трепетом и душевной теплотой. «Я в него», – повторяет она из раза в раз. И эта уверенность живет несмотря на то, что последний раз она его видела, когда ей было 4 месяца. Максим Качерский был заведующий деревоперерабатывающим производством в Артеле Первого Мая. Он был очень деятельный человек с золотыми руками. Сам построил дом, держал пчел, высаживал цветы и целые сады.

Но одни днем 31 декабря за ним приехали. Вестей не было неделями. Жена ходила в Червень за 20 километров, лишь бы его увидеть в окнах белого кирпичного здания. Через 2 месяца мужчины не стало. В документах, когда уже реабилитировали его посмертно, выяснилось, что расстреляли его в Минске 2 марта 1938 года.

– Маме досталось. Говорили ей: бери детей, топи. Время было такое, – вспоминает Валентина Максимовна. – А потом началась война.

Старший брат стал партизаном. На тот момент в деревне уже появились полицаи. Молодого человека они пытались перетянуть на свою сторону и однажды даже пошли ва-банк.  

– Полицай в дом зашел в дом, ,рат Володя меня на руках держал, и агитирует его пойти на их сторону. А на меня в упор ствол наставил. Я все трясусь. Полицай говорит: «Считаю до трех. Идешь или нет?» Володя резко ответил: «Нет. Я Родину никогда не предам! Делайте, что хотите».

Маленькая Валя в слезах умоляла Володю сдаться, но тот стоял на своем. Прозвучал счет: один, два, три… Полицай дуло резко перевел с ребенка на потолок, прогремел выстрел. Так первый раз ей удалось выжить. Второго такого раза, казалось, никогда не будет, но через некоторое время семью повели на расстрел.

– Немцы были у нас в хате часто. Однажды пришел молоденький фриц, а на скамеечке лежит кобура, которую принес мой брат Саша. Хорошо, что немец еще про Володю не знал, нам бы сразу хана была. Приказал собираться, маме, мне и брату. И повел на расстрел с винтовкой, – со слезами на глазах вспоминает события тех дней Валентина Вергейчик.

С полкилометра шли в лесочек. Саша вспомнил, что может доказать, что кобуру нашел в песке во время игры с детьми. Видела это одна девочка, он решительно заверил, что приведет ее. А мама схватила немца за ноги, и говорит: «Сыночек, такой молоденький, такой хороший, пожалей деток! У тебя же тоже есть мама». И стала плакать.

– Если бы немец был более взрослый, он бы не послушал. А этот, наверное, проникся, его сердце оттаяло. И он поверил. И потом нас отпустил. Так мы остались живы, – рассказывает жительница Новоселья.

В годы войны в округе, где жила семья, сильных боев не было, но прятаться в лесах приходилось постоянно. Строили шалаши, рыли землянки. Так и выживали.

Когда настало время идти в школу, у Вали обнаружили зоб. Как девочка поправилась, одному богу известно. В итоге ее забрала к себе старшая сестра в Дзержинский район, где она окончила 7 классов…

Не делайте никому зла

Сестры и браться шли по жизни вместе, всегда выручали друг друга. Поддержкой для Валентины Вергейчик всегда был муж: с ним у них появились 3 дочери – Тома, Оксана и Ирина.

– За свою долгую жизнь я освоила множество специальностей: секретарем была, клубным работником, библиотекарем, художником-оформителем. И теперь я люблю и садоводство, и огородничество, и шить могу, и вязать! – говорит собеседница.

И удивляешься: как в этой женщине сохранилось столько оптимизма после такой череды испытаний? А она – вновь о родителях: «Папа и мама были очень справедливые, очень честные, очень добрые. Видимо, я переняла их характер: за всю жизнь никого не обидела, всегда старалась помочь людям и советом, и делом».