«Мы не думали о радиации»: подполковник из Околицы – о ликвидации последствий Чернобыльской аварии 

37-летний майор, начальник химической службы полка, опытный военный, прошедший службу в Беларуси, России и Германии, Виктор Федосеев 1 мая 1986 года не был на праздничном параде. Он выполнял миссию, изменившую тысячи жизней. Сегодня подполковник в отставке вспоминает и рассказывает нам, как его часть боролась с невидимым врагом – радиацией.

…26 апреля 1986 года в 1:23 мир изменился навсегда. Мощный взрыв разрушил четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС, расположенной на территории Украинской ССР. Этот момент стал точкой отсчета самой страшной ядерной катастрофы в истории человечества.

Информационный вакуум первых суток лишь после аварии усугубил ситуацию. Первое официальное сообщение прозвучало только через 36 часов после взрыва, когда диктор припятского радио объявил о временной эвакуации. День 1 мая 1986 года с самого утра был наполнен праздничным настроением и радостным ожиданием.

– Мы проснулись, предвкушая Первомай, – вспоминает Виктор Васильевич. – А потом звонок: «Срочно собирайтесь по тревоге». На плацу командир полка огласил новость: «Ребята, на Чернобыльской АЭС взрыв». С тревожными чемоданчиками часть совершила марш в город Брагин.

Уже 2 мая личный состав приступил к работе. Пункт специальной обработки развернули в деревне Савичи Брагинского района – это была чистая зона. Жили сначала в палатках, позже местные власти построили для военных временный городок.

До аварии Виктор Федосеев бывал на Чернобыльской АЭС по долгу службы – потом ему предстояло бороться с последствиями ее разрушения

– Первое время мы не осознавали весь ужас произошедшего, – делится воспоминаниями Виктор Федосеев. – Правда открывалась постепенно, по крупицам, и с каждым новым фактом становилась более пугающей.

Битва с невидимым врагом

Одной из основных задач стало пылеподавление. Тогда стояла невыносимая жара, а поднимавшаяся пыль разносила радиацию.

– Военные использовали технику для полива дорог – вода разбрызгивалась на 4–5 метров по сторонам. Позже стали использовать латекс, образующий защитную пленку. Его получали на станции, он был очень дорогим, – объясняет ветеран.

Каждый автомобиль, выезжающий из зоны отчуждения через КПП, проходил дезактивацию, население – санобработку. «Если очистке техника не поддавалась, и она продолжала сифонить, ее отправляли в зону отчуждения для использованной техники, – отмечает собеседник. – Также создавали могильники: котлованы с глиняным слоем и пленкой, где хранились использованные в процессе работы вещи и подручный инструмент».

Экипировка и техника ликвидаторов

Основной защитой служил стандартный общевойсковой защитный комплект (ОЗК), включавший плащ ОП-1, защитные чулки и перчатки.

– Мы работали в полевой военной форме с такой защитой, – поясняет Виктор Федосеев. – От радиации она, конечно, не спасала, но хотя бы ограничивала контакт с зараженными пылью и грязью.

Для контроля радиационной обстановки использовались дозиметры ДПП-5 – профессиональные рентгенометры, способные измерять уровень гамма-излучения и степень зараженности объектов, а также обнаруживать бета-излучение.

Особую роль играла специализированная техника. БРДМ-2РХ – машина химической разведки, оснащенная сложной аппаратурой.

– В ней находились три члена экипажа, – рассказывает подполковник. – Когда приборы фиксировали превышение радиационного фона, нажимали кнопку – так маркировали опасные участок.

Для масштабных работ применялись экскаваторы и бульдозеры. С их помощью, например, военные создавали защитные насыпи вдоль Припяти, предотвращая растекание радиоактивной воды во время дождей и дальнейшее заражение почвы.

Во время работы Виктор Васильевич однажды видел разрушенный энергоблок

Он проезжал мимо его, когда ехал за латексом для пылеподавления. Современная мода на «чернобыльский туризм» вызывает у Виктора Федосеева резкое неприятие: «Несмотря на саркофаг и бетонные защитные слои, территория продолжает фонить. Зачем сознательно подвергать себя опасности, рискуя здоровьем?..»

Жизнь после выполнения миссии

Виктор Федосеев продолжал военную карьеру, пока в 45 лет не вышел на заслуженную пенсию. Теперь все свое время он посвящает семье, храня в памяти тот страшный, но героический период своей жизни, когда он и тысячи других ликвидаторов встали на пути невидимой, но смертоносной угрозы.

Сегодня Чернобыль остается мрачным напоминанием о том, как хрупок баланс между научным прогрессом и безопасностью человечества

Эта катастрофа переписала учебники по ядерной физике, изменила подходы к безопасности и навсегда осталась в памяти миллионов людей как один из самых трагических уроков XX века.
Время, проведенное за работой в пункте специальной обработки, навсегда останется в его памяти. Сегодня, спустя десятилетия, Виктору Федосееву снятся зона отчуждения, лица товарищей, с которыми он делил тяготы службы…

Чернобыль, где часто проводились учения и располагался штаб, пострадал относительно меньше. Мощный удар приняла на себя белорусская земля – из-за преобладающих северо-западных ветров. «Роза ветров сложилась так, что основная часть радиоактивного облака пошла в сторону Беларуси. Именно поэтому наши территории оказались наиболее загрязненными», – подчеркивает Виктор Федосеев.