Как деревня Горошки пустела после войны и снова наполняется — теперь дачниками

«Когда стреляли, мы прятались в Щербинах. А хлеб мама пекла ночью — чтобы дым не увидели». Эту тревожную деталь военного детства 86-летняя Зинаида Юрчак хранит восемь десятилетий. Сегодня она — старейшая жительница деревни Горошки, которая сама стала похожа на живой архив. Мы приехали сюда, в Лошанский сельсовет, чтобы через историю одной женщины и её дома увидеть, как пульсирует жизнь белорусской деревни: от шляхетских времён через военные тревоги к сегодняшнему тихому выживанию.

От шляхетской вотчины до послевоенного восстановления

Первые записи о Горошках относятся к началу XIX века. В 1800–1815 годах здесь стояло 14 дворов, жили 71 человек. Деревня принадлежала роду Пшездецких, позже перешла к Прушинским. Этот уголок Минского уезда жил обычной сельской жизнью: дома, корчма, поля, немного ремесленных хозяйств. К 1840 году в составе имения Заславль насчитывалось уже 10 дворов и 65 жителей.

— Когда я родилась в тридцать девятом, людей было много — и детей, и стариков, — вспоминает Зинаида Юрчак. — Всё делали сами: воду из колодца носили, на конях ездили. Жилось трудно, но дружно.

С конца июня 1941-го до июля 1944 года деревня была под немецкой оккупацией. Массовых расправ Горошки избежали, но тревога не отпускала.

— Мне три года было, как война началась. Когда стреляли, мы прятались в Щербинах. Мама рассказывала, что хлеб пекли ночью, чтобы дыма не было видно. Боялись всего — любой грузовик мог принести беду, — говорит Зинаида.

Она помнит и погибших односельчан — несколько человек с разных концов деревни. А тех, с кем играла в детстве, почти не осталось.

Послевоенная жизнь: работа, танцы и надежда

После войны Горошки медленно поднимались. С 1959 года деревня вошла в состав Минского района. Местные работали на кирпичном заводе у линии Сталина или в хозяйстве. Но к концу XX века деревня стала быстро пустеть. Старые дома ветшали, часть жителей уехала в Минск или Заславль, некоторые дома продали.

Чем живут Горошки сегодня

По данным, в начале 2000-х в деревне оставалось около двух десятков человек. В последние годы число жителей немного колеблется: от 21 человека в 2015 году до 39 — в 2025-м. Селятся здесь в основном молодые, часто приезжают сезонно.

— Я здесь самая старая, даже поговорить почти не с кем — все разъехались. Молодёжи легко: сел в машину — и уже в городе. А нам уже не под силу, — делится Зинаида.

Выручает автолавка — продукты привозят раз в неделю. На жизнь не жалуется: дети и внуки навещают, помогают с покупками, дровами.